В Сулейман-Стальском районе готовятся к установке барельефа 1-му секретарю Дагестанского обкома ВКП (б) Нажмудину Самурскому.
Памятный объект, появление которого приурочено к столетию ДАССР, пополнит ансамбль барельефов в память о видных революционерах и общественно-политических деятелях, установленных на площади Ленина в Касумкенте.
Автором бюста является заслуженный художник России Шариф Шахмарданов, подаривший его муниципалитету. Сам бюст уже доставлен из Питера(?) в райцентр.
При становлении тиранического советского режима в разные периоды с центра в регионы под подписью «товарища» И. Сталина приходили заказы на убийства и ссылки в Сибирь, и в одном из этих заказов было указано, что по первой категории (т.е. подлежащих смертной казни) следует привлечь 600чел., а по второй категории (заключение в тюрьмы и лагеря) привлечь 2478чел. Недолго думая наш Н. Самурский написал ответное письмо И. Сталину следующего содержания:
«Следствие органов НКВД показывает, что лимит для беглых кулаков и антисоветских элементов недостаточен, что выдвигает необходимость увеличения лимита по обеим категориям. Дагобком просит увеличить первую категорию вместо установленного ЦК ВКП(б) 10 июля с. г. 600 до 1200 и второй категории 2478 до 3300. Секретарь Дагобкома Самурский».
Также в «Черновике» №06 от 06.02.2009г. приводятся следующие данные из жизни Самурского:
«Являясь руководителем политотдела XI Красной Армии, Самурский был причастен к астраханским событиям 1919 года, потрясшим всю Европу – расстрелу десяти тысяч рабочих – на митинге, на котором они мирно обсуждали своё очень тяжёлое материальное положение. Без прямого указания партийного руководства Астрахани, а также политотдела ХI армии такая расправа над рабочими была бы просто невозможной.
После того, как была получена телеграмма Троцкого, оставшихся в живых 2500 рабочих, взятых в «плен», утопили в Волге, Самурский не порвал с преступным большевистским руководством и не осудил его действия. Чудовищная расправа над безоружными рабочими вызвала восстание в Астрахани. Тогда «В защиту Советской власти выступила XI армия. Её командиры и политические работники, в том числе Самурский, развернули активную деятельность по разгрому восстания.
Несколько дней продолжалась кровопролитная война. Когда решался вопрос о создании «тройки» для ликвидации главарей повстанцев, попавших в руки революционных сил, С. Киров включил в неё, наряду с военкомом губернии П. Чугуновым, военным комендантом города С. Шарским, также начальника политической инспектуры XI армии Самурского. Более недели «тройка» судила и обезвреживала «врагов» трудового народа.
Поэтому далеко не случайно в 1919 году (как и в 1937-м) Самурский был включён в судебную «тройку», выносившую решение о расстреле неблагонадёжных, с точки зрения большевистской верхушки, граждан. Заполучив власть в Дагестане и возглавив «тройку» (в неё входили Самурский, Ломоносов и Шиперов), он стал вовсю раскручивать маховик репрессий.
В 1937 году на XIV областной партконференции в своём отчётном докладе Н. Самурский сказал: «Я категорически должен заявить, что многих врагов народа разоблачал Дагестанский комитет партии и лично я в 1935–36–37 годах».
Этот кровавый след, оставленный Самурским в истории Дагестана, будет далеко не полным, если не упомянуть о расстреле в феврале 1921 года жителей селения Геничутль, Хунзахского района. Самурский имел непосредственное отношение к этой трагедии. Тогда, несмотря на одинаково мирное отношение аульчан как к белым, так и к красным, мужское население села (в том числе подростки и старики) было уничтожено, а женщинам и детям было приказано покинуть село, взять же с собой ничего не разрешили. По сути, людей выгнали на сильный мороз, от чего некоторые из них тяжело заболели и умерли.»
