Зверское убийство, совершенное в Москве в конце ноября прошлого года, потрясло своей пугающей жестокостью не только жителей столицы. Сообщения о жутком преступлении стали на какое-то время стали основной темой для многих СМИ. Напомним, 23 ноября в подъезде дома №17 по улице Брусилова в районе Южное Бутово, на лестничной площадке шестого этажа, жильцы дома обнаружили расчлененное тело девушки. Как выяснилось позже, ею оказалась 27-летняя жительница поселка Раздолье Тарумовского района Гульнара Рабаданова,
которая около года назад отправилась в Москву. У жертвы по локти были отрезаны руки и ноги по колени, вырезана крестообразная рана на животе, выколоты глаза, обожжены веки и гениталии. Отрезанные конечности жертвы были сложены крестом на груди. Как утверждают судмедэксперты, характер ран указывает на то, что ножом орудовал мясник, врач или охотник. По их заключению, смерть Рабадановой наступила еще 22 ноября. Глава полиции Москвы Анатолий Якунин взял расследование бутовского убийства под личный контроль.
Череда убийств
Это жуткое убийство стало одним из трех, произошедших на юге Москвы в течение пяти дней. В тот же день, 23 ноября, в реке Котловка, недалеко от парка «Сосенки», расположенного у Нахимовского проспекта, обнаружили тело 32-летней гражданки Казахстана. На женщине отсутствовала часть одежды, а причиной ее смерти стали многочисленные раны головы. Без матери остались пятеро детей.
Позже, 27 ноября, жители дома №9 по бульвару Дмитрия Донского на лестничном пролете 15-го этажа нашли тело другой молодой женщины. Кстати, как сообщили правоохранители, подозреваемого в ее убийстве позже задержали. Его, заходящего в обнимку с девушкой в подъезд, зафиксировали камеры наружного наблюдения.
И вот, уже через шесть дней после страшной находки на шестом этаже 12-этажного дома по улице Брусилова следователи объявили о задержании 23-летнего Шамиля Шахбанова, который, как они сообщают, явился с повинной и признался в убийстве своей односельчанки Гульнары Рабадановой. И сразу же всевозможные средства массовой информации запестрили публикациями с заголовками типа: «Мясник Шамиль расчленил односельчанку», «Девушку расчленили не мнимые скинхеды, а мясник Шамиль» и т. д. Некоторые издания писали о ревнивом джигите Шамиле, таким образом выплеснувшем свои эмоции, другие называли причиной расправы ссору из-за слишком громко включенного телевизора.
Убийство на Шамиля повесили, заявляют его мать Спаният Шахбанова и тетя Хадижат Омарова, обратившиеся в редакцию «НД». По их мнению, правоохранители оказали на парня давление и заставили взять на себя убийство Рабадановой.
«Это полнейший произвол правоохранительной системы. Мой сын этого не мог сделать, — утверждает Спаният Шахбанова. — Говорю это не только как мать. На это указывают обстоятельства дела. Прежде всего, у Шамиля не было никакого мотива сделать такое. Впрочем, расскажу все по порядку.
Приехали мы — я, моя дочь Разият и сын Шамиль — год назад в Москву с целью найти работу. Сначала мы снимали однокомнатную квартиру: для нашей семьи этого было достаточно. Но мать покойной Гульнары, моя троюродная сестра, уговорила нас взять к себе ее дочь. Если честно, я не хотела: все-таки своей семьей жить лучше. Но дочка Разият убедила меня: сказала, что Гульнара ей как сестра, что ей тяжело приходится после развода, да еще и без работы, что надо помочь. Я согласилась. Через пару недель после нашего приезда в Москву приехала и Гульнара. Нам пришлось снять новую квартиру, просторнее. Так мы и заселились в двухкомнатную квартиру дома, расположенного на улице Брусилова. Одну комнату занимала наша семья, другую — Гульнара и еще две девушки — Айшат и Халимат, которые приходятся друг другу двоюродными сестрами. Они обе и Гульнара сменяли друг друга в качестве продавщиц в посудном магазине.
Покойная в выходные дни часто ездила в гости к своему двоюродному брату, которого тоже зовут Шамиль. У него в Москве семья, свой бизнес.
Все мы в последний раз видели Гульнару 21 ноября. Последним из тех, кто проживал в той квартире, ее видел мой сын Шамиль, когда вечером после собеседования вернулся домой. По его словам, Гульнара с кем-то довольно эмоционально говорила по телефону и около шести вечера вышла из квартиры. Шамиль же прилег на диван, немного посмотрел телевизор, а затем вышел, чтобы купить хлеб. Это подтверждают и записи видеокамер, установленных у подъезда дома.
Ни в ту ночь, ни в следующую Гульнара дома не ночевала. В первый день мы не беспокоились, так как подумали, что она гостит у двоюродного брата. Но уже на следующий день, 22 ноября, мы начали переживать. К тому же она не пришла на работу. Попытались дозвониться до Шамиля, ее брата, чтобы выяснить, у него ли Гульнара, но не смогли найти его номер телефона. А уже на следующий день обнаружилось ее тело. Мы были в шоке и долго не могли осознать, что нашли именно Гульнару... Насколько мы слышали, она была мертва уже 22 ноября.
С этого дня всех, кто проживал в квартире, обязали никуда не уезжать и поочередно вызывали на допросы в качестве свидетелей. В течение трех дней следователи перелопачивали всю квартиру, в которой мы проживали. Даже сантехнику сломали: искали следы крови. Ничего не нашли.
23 ноября из разговора правоохранителей между собой мы поняли, что на лестничной площадке 12-го этажа были обнаружены следы крови. Позднее, правда, нам сказали, что это собачья кровь. Но, насколько я знаю, в тот день никто из жильцов четырех квартир, расположенных на 12-м этаже, дверь полицейским не открыл. Также я слышала, что в одной из этих квартир жил хирург. Почему же в таком случае полицейские никаких усилий не приложили для того, чтобы допросить жильцов этих квартир?
Сына неоднократно вызывали на допрос в следственный отдел, а затем отпускали. И только когда я уехала из Москвы, 29 ноября, чтобы сопроводить тело покойной в Дагестан, Шамиля в очередной раз вызвали на допрос и больше не отпустили. Видимо, ждали, когда он останется один. Он не в состоянии себя защитить, так как является инвалидом II группы. У нас имеется заключение Республиканского медико-генетического центра, в котором указан диагноз: умственная отсталость наследственного характера. Но это обстоятельство не указывает на то, что он убийца. Он никогда не был агрессивен, все, кто его знает, отзываются о нем хорошо. Сами подумайте: разве мог бы он иначе работать в коллективе московского гипермаркета? Есть даже видео, на котором у его сотрудников по гипермаркету спрашивают, действительно ли Шамиль работал мясником, как ранее указывали в СМИ. Возможно, вопрос был задан с целью получить еще какие-нибудь отрицательные характеристики в адрес моего сына. Но сотрудники магазина ответили, что Шамиль не разделывал мясо. А на вопрос, как они могут его охарактеризовать, ответили, что он был спокойным парнем. Шамиль расфасовывал курицу по пакетам и стоял больше за прилавком.
Диагноз врачей говорит лишь о том, что мой сын, не способный защитить себя, стал для органов следствия удобным подозреваемым, на которого легко надавить и заставить сознаться в чем угодно.
Кроме того, никаких особенных отношений у моего сына с Гульнарой, которая к тому же приходилась нам родственницей, не было. Они совершенно разные. Она жила одним днем, мечтала о красивой обеспеченной жизни. А Шамиль — парень очень простой. Все, о чем он мечтает, — это достроить дом, фундамент под который уже стоит в поселке Раздолье, жениться и жить спокойной семейной жизнью.
У Шамиля с покойной были обычные взаимоотношения людей, проживающих в одной квартире. Это могут подтвердить все, кто жил с нами».
Допрос на полиграфе
Сразу же после обнаружения истерзанного тела Гульнары хозяйка квартиры, в которой проживали Спаният, Разият, Шамиль, Халимат и Айшат, потребовала освободить жилье. С этого дня местом встречи для бывших квартирантов дома по улице Брусилова стал местный следственный отдел Следственного комитета России, куда их вызывали чуть ли не каждый день. 28 ноября очередной допрос проходил по-особенному, с использованием полиграфа — «детектора лжи». Всех вышеперечисленных, а также 17-летнего сына Спаният Магомеда, гостившего в то время в Москве, пригласили в следственный отдел к полудню. По словам Спаният, в тот день каждого допрашивали по четыре часа. Только Шамиля продержали в комнате для допроса в два раза дольше остальных.
«Нас допрашивали с применением полиграфа. Процесс это довольно долгий: уехали мы из следственного отдела только в 2 часа ночи, — вспоминает Спаният Шахбанова. — Нетипичные методы допроса лишь подтвердили все наши показания о непричастности к совершенному преступлению. Более того, к нам был применен и метод гипноза. Об этом мне стало известно позже. Мне многократно задавали один и тот же вопрос. Ну, например, такой: «Как ты убила Гульнару и Таню?» Не уверена, но думаю, что Таня — это та девушка, которую мертвой нашли на лестничной площадке дома, расположенного в Северном Бутово, на бульваре Дмитрия Донского. Такого рода вопросы десятки раз задавали и Шамилю. А однажды, на одном из первых допросов, следователь спросил у меня: «Вы все знаете о Гульнаре?». Дело в том, что в поселке Раздолье дом, в котором родилась и росла Гульнара, и наш дом — соседние. Она выросла на моих глазах. И я ответила: «Да!» На что услышала: «Тогда расскажите, как вы ее убивали!». Я вновь и вновь была вынуждена повторять, что не имею к убийству никакого отношения и что мне ничего не известно. Не знаю, на что они рассчитывали, ведя допрос таким образом».
«Это наша работа»
В настоящее время Шамиль Шахбанов находится в следственном изоляторе. В одном из последних телефонных разговоров с матерью он рассказал о том, что к нему применяли силу и оказывали давление, вынуждая взять на себя убийство Гульнары и Тани. В связи с тем, что убийца второй девушки был вскоре задержан, необходимость признания в двойном убийстве, видимо, отпала. И все свои способности следователи сосредоточили на «раскрытии» убийства Гульнары Рабадановой.
«Мама, я своих ног не чувствовал, так меня били. Я их просил, чтобы только не убивали, и что я сделаю все, о чем они меня просят. После этого мне дали какую-то бумагу с текстом. Сказали, чтобы я переписал его и подписался. Но ты ведь знаешь, что я этого не делал», — рассказывал Шамиль по телефону о своих злоключениях матери.
В ходе следствия правоохранители просмотрели и записи с видеокамер, установленных у входа в подъезд. Со слов Спаният, при этом присутствовали двоюродный брат убитой Шамиль, а также Шамиль Шахбанов. Последний рассказал матери, что на записи от 21 ноября, ближе к тому времени, когда Гульнара выходила из квартиры, в подъезд зашли двое ребят с кепками, надвинутыми на лицо. У одного из них в руках были перчатки, у второго — какой-то сверток, рассказывает Спаният. Обратно из подъезда они не выходили. Не вышла из подъезда и Гульнара, покинувшая квартиру.
«После задержания сына я спросила следователя, что им известно о ребятах, которые заходили в подъезд. Но мне показали запись, на которой этого эпизода уже не было. На видеозаписи был лишь Шамиль, который вернулся домой, а затем снова выходил за хлебом и зашел обратно в подъезд. Я поинтересовалась, где остальные записи. Но мне ответили, что ничего другого на записи не было, что им, как следователям, лучше знать. И еще один момент, о котором стоило бы сказать. Видеокамера, как выяснилось, была установлена и у запасного входа в подъезд. Так вот, объектив этой видеокамеры, как рассказали следователи, был замазан красной краской. Скорее всего, убийца ушел именно этим путем», — предполагает Спаният Шахбанова.
Как вспоминает сестра подследственного Разият, во время следствия правоохранители сообщили семье Шахбановых, а также Халимат и Айшат, о задержании по подозрению в совершении убийства двух бывших военнослужащих. По их словам, один из задержанных даже признался в содеянном преступлении. Все, кто жил с покойной, обрадовались этой новости. Но уже после «явки Шамиля с повинной» Разият поинтересовалась у следователя Марата Тамбиева о тех задержанных ребятах. «А мы проверяли вашу реакцию. Это наша работа», — ответил следователь.
В телефонном разговоре с корреспондентом «НД» Марат Тамбиев (следователь по особо важным делам отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета России по Юго-Западному административному округу Москвы), который и занимается расследованием этого убийства, опроверг информацию об оказании на подследственного давления.
— Лично я не заставлял Шахбанова признаваться в убийстве Гульнары и Тани. Он сам признался, что убил свою односельчанку, — заявил Тамбиев в разговоре с корреспондентом «НД».
— В таком случае как ему удалось скрыть это при допросе на полиграфе и с применением гипноза?
— Есть люди, которые краснеют, солгав незначительно. А бывают и такие, которые умело скрывают свои чувства. Надо отметить, что данные полиграфа не считаются доказательством в расследовании преступления. Кроме того, Шамиль Шахбанов сам указал на место, где было оставлено орудие убийства — нож — и мобильный телефон Гульнары Рабадановой.
— Вы действительно считаете мотивом такой жестокой расправы над девушкой ссору из-за громкого звука телевизора?
— Нет, есть другой мотив, но мы его пока не можем назвать.
На вопрос о месте совершения убийства, и мог ли Шахбанов один сделать такое, следователь вразумительного ответа не дал, сказав лишь, что подобную информацию озвучить не может и что лучше об этом поинтересоваться у адвоката подозреваемого. В настоящее время, как сообщил следователь, проводится экспертиза отпечатков пальцев на ноже и телефоне покойной.
Вопросы без ответа
А вот что сообщало одно из интернет-изданий со ссылкой на источник в правоохранительных органах: «Подозреваемый — сожитель девушки, по профессии мясник. Молодой человек был вызван в следственный отдел и в ходе допроса признался в совершенном преступлении. Молодой человек пояснил, где спрятал оружие убийства, а также сотовый телефон. Нож был изъят недалеко от места преступления, он находился на тенте над мусорными контейнерами, а сотовый телефон — под камнем». Но, как говорят коллеги Шамиля, мясником он не был. Да и сожительство с девушкой, которое явно подразумевалось изданием, не имело места. Это подтверждают еще два человека, родственно никак не связанные с Шамилем. Это Халимат и Айшат, работавшие в одном магазине с Гульнарой и проживавшие в одной квартире с покойной и подозреваемым. Со слов Айшат, она жила в одной квартире с фигурантами этого дела всего два месяца, один из которых гостила у тети. «Я знала Гульнару и Шамиля не так долго, чтобы делать какие-то выводы. Но за то время, что жила с ними, никаких отношений между ними я не заметила. Да и конфликтов у них не было. Мы все уходили на работу рано, а возвращались поздно, к десяти часам. У нас и времени-то конфликтовать не было», — рассказывает Айшат.
Ее двоюродная сестра Халимат знала семью Шахбановых и Гульнару куда лучше, так как прожила под одной крышей с ними восемь месяцев. Вот что она рассказала в телефонном разговоре с корреспондентом «НД»: «Не похож Шамиль на убийцу. Он никогда ни с кем не конфликтовал, был очень спокойным. И с Гульнарой у него были нормальные отношения. Ничего больше я не замечала. Иногда, когда он приходил раньше нас, мог даже приготовить нам ужин. У меня просто в голове все это не укладывается. Очень надеюсь, что произошло какое-то недоразумение и Шамиля отпустят.
Да, и еще: странно, что никого из нас не пригласили для опознания личных вещей Гульнары — барсетки, телефона. Хотя следователь попросил нас какое-то время никуда не выезжать, так как мы будем нужны для опознания личных вещей убитой. Но ни меня, ни Разият, ни Айшат для этого в следственный отдел так и не пригласили».
На сайте другого издания опять-таки со ссылкой на источник в правоохранительных органах сообщается, что Шамиль нанес ножом удар в сердце Гульнары, а затем до прихода соседей вынес тело на лестничную площадку. При этом никаких следов крови в квартире обнаружено не было. Не было следов крови (если не говорить о собачьей крови на 12-м этаже) и на лестничной площадке. Тело, как сообщают следователи, было обескровлено.
Где находилась Гульнара Рабаданова две ночи — 21 и 22 ноября? Где была убита? Действовал ли убийца один или у него был сообщник? Все эти вопросы пока остаются без ответов.
Адвокат недоступен
По мнению тети подследственного Хадижат Омаровой, адвокат Заира Курбанова недостаточно активно занимается делом ее племянника.
«Адвокат виделась с Шамилем, долго разговаривала с ним. При этом Спаният так и не смогла увидеться с сыном ни разу после его задержания. Следователь не разрешил им свидание, сказав, что это желание Шамиля и что в противном случае он наложит на себя руки. Это полный бред.
И почему-то адвокат легко согласилась с «признательными» показаниями Шамиля. В то же время, — и она сама об этом говорила Спаният, — в ходе первой встречи с Шамилем в СИЗО он все время твердил, что не убивал Гульнару», — говорит Омарова.
Корреспонденту «НД» так и не удалось поговорить с адвокатом Шамиля Шахбанова. Абонент все время был недоступен. Возможно, не случайно. Когда Спаният сказала адвокату, что обратилась в «НД» и дала корреспонденту издания ее номер, она выразила недовольство.
Разият Шахбанова объяснила подобную реакцию адвоката так: «Я говорила с Заирой Курбановой. Она ждет результатов экспертизы. До тех пор, по ее мнению, все ее комментарии окажутся преждевременными. Также она сообщила мне, что на следующей неделе пройдет судебное заседание, в ходе которого она будет ходатайствовать о продлении срока предварительного следствия».
Кто мог затаить обиду?
Убийство Гульнары Рабадановой и все, что ему предшествовало, больше похоже на запутанную детективную историю. Как выяснилось, за несколько дней до ее исчезновения произошел один инцидент, достойный внимания следователей. Московский таксист увез Гульнару, заснувшую в машине, совершенно в другую сторону и намеревался на нее напасть. Об этом стало известно от родственницы Гульнары. Девушка, всегда носившая в сумке нож, дала злоумышленнику отпор, ранила его в ногу и сумела убежать. При этом, со слов Гульнары, таксист, получивший ножевое ранение, стукнул машину.
«Я после задержания Шамиля узнала об этом, — рассказывает Спаният. — Иначе бы рассказала об этом происшествии следователю. Кто знает, а вдруг это таксист решил разобраться со своей обидчицей.
Если говорить о тех, кто мог быть обозлен на покойную, нельзя не вспомнить и о влюбленном в Гульнару азербайджанце. Он долго ухаживал за ней, хотел жениться, сделал предложение. Она принимала его ухаживания, попросила месяц на обдумывание, но отказала ему. Нам она объяснила, что он беден для нее. Этот парень работал в магазине, расположенном у дома, в котором мы жили. Он очень переживал из-за отказа девушки».
Подтвердила это и Разият Шахбанова: «Да, был такой парень. Действительно, он очень переживал, плакал. Даже подходил ко мне, просил помочь ему убедить Гульнару согласиться на его предложение».
И Разият, и Спаният говорят, что родственники Гульнары поверили в версию следствия и настроены теперь по отношению к Шахбановым враждебно. Корреспондент «НД» попыталась поговорить с двоюродным братом Гульнары Рабадановой Шамилем, проживающим в Москве. Но его ответ по телефону был категоричным: «Никаких комментариев я давать не буду. Для этого есть правоохранительные органы».
Вот выдержки из сообщения, опубликованного Разият в начале декабря 2013 года на нескольких интернет-сайтах: «Следователи пишут, будто бы мой брат Шамиль пришел и написал чистосердечное признание в убийстве. Они измучили его… Посадить его — значит, убить всех нас: трех его братьев, меня и мою маму. Кровная месть, и они уже готовы, только ждут приговора. Но он этого не делал. Как это все страшно, все, что произошло с нами... Помогите, пожалуйста, не допустите этого... Подскажите, куда нам обратиться за помощью... Мне очень жаль Гулю и ее мать (ведь она хоронит третьего ребенка...). Но мой брат ее не убивал... Нет никаких доказательств, только его признания, и это только со слов следователя… Спасите нас от незаконных действий следователей».
Позже Разият Шахбанова написала другое обращение, а точнее, жалобу на действия следователей и оперативников СУСК РФ по ЮЗАО Москвы. В этой жалобе, направленной в семь инстанций, среди которых Генеральная прокуратура России, прокуратура по ЮЗАО Москвы, Уполномоченный по правам человека, Разият обстоятельно излагает все свои претензии относительно действий следователей: «В течение нескольких дней, в любое время суток, следователи допрашивали всех, кто проживал в квартире дома на улице Брусилова. Но по отношению к моему брату был применен допрос иного характера. Его избивали, оказывали жестокое психологическое давление. Кроме того, в ходе этого были нарушены все процессуальные нормы и права моего брата. Несмотря на то, что он плохо знает русский язык, ему не был предоставлен переводчик и квалифицированная юридическая помощь. Шамиль — инвалид детства II степени, но ему не был предоставлен психолог. Кроме того, мой брат, закончив всего шесть классов среднеобразовательной школы, не проходя специальной подготовки, положительно прошел многочасовой допрос на полиграфе, то есть подтвердил свою невиновность. Требую взять под контроль расследование дела и не допустить повторения произвола, фабрикацию уголовного дела, построенного на основании измышлений, а не доказательств». Также сестра подследственного требует на основании вышеизложенного признать явку с повинной, на которую ссылаются следователи, недействительной и принять меры для отвода нынешнего состава следователей от дела.
А между тем в Москве произошло еще одно жестокое убийство. На этот раз жертвой преступников оказался гражданин Таджикистана 32-летний Шохджон Рахматшоев. «Вечером 26 декабря, около 22:00, на улице генерала Антонова на юго-западе Москвы прохожие обнаружили тело гражданина Таджикистана с 25 ножевыми ранениями. Тело и лицо Рахматшоева было настолько изуродованы, что опознать убитого сразу не удалось. Криминалисты насчитали у жертвы 25 ножевых ранений, у мужчины также было перерезано горло, при этом убийцы не тронули деньги и ценные вещи», — сообщили центральные СМИ.
Источник: Новое дело
